Река любви [= Преображение, Медовый месяц ] - Джуд Деверо

— Как красиво!

— Ну и хорошо. А теперь иди сюда, — распорядилась Риган и подвела Лию к закрытому простыней зеркалу высотой в человеческий рост.

Когда Риган, раскрасневшись, сдернула простыню, Лиа ничего не сказала — она просто не поняла, кого видит в зеркале. Она повернулась, чтобы посмотреть, кто стоит за ее спиной, но когда отражение задвигалось, она замерла.

Женщина в зеркале была не просто хорошенькой, она была настоящей красавицей. Длинные густые каштановые с рыжеватым отливом волосы ниспадали ей на плечи и струились по спине, а на лице, которое отличала твердая линия, выделялись огромные зеленые глаза и крупный чувственный рот. Лиа осторожно подняла руку, чтобы коснуться своей щеки, и тут же рухнула на кровать. Риган и Николь расхохотались.

— Пожалуй, мы своего добились, — торжествующе сказала Риган, потом высоко подняла голову. — Я хочу вывести ее на люди хотя бы ненадолго.

— Сейчас еще рано, — предупредила ее Николь.

— Иди сюда, Лиа, — позвала Риган и взяла ее за руку.

Она провела Лию по той части дома, в которой та еще не была — по длинным коридорам, мимо просторной столовой.

— Этим комнатам нет конца?

— Ты скоро все здесь узнаешь. А сейчас пойдем с тобой в контору Тревиса.

— Это брат Уэсли? Риган засмеялась:

— Уэсли обычно называют младшим братишкой Тревиса.

— Для меня он не такой, — решительно отозвалась Лиа.

Тревис сидел за громадным письменным столом, перед ним были разложены бухгалтерские книги, а рядом стоял один из его служащих. Риган подвела Лию к столу, и когда служащий посмотрел на нее, у него от изумления раскрылся рот. Тревис поднял глаза, увидел удивленное лицо служащего и взглянул на Лию.

— Господи! — воскликнул он и шумно втянул воздух сквозь зубы. — Это же не ..

— Это она, — с гордостью отозвалась Риган.

— Пусть нам принесут чай, — приказал Тревис служащему. — И перестань таращиться! А ты садись. Тебя ведь зовут Лиа?

Держась так, словно привыкла к учтивому обращению, Лиа робко села в кожаное кресло, которое ей подал Тревис. Платье слегка распахнулось, обнажив ложбинку на груди девушки, и это зрелище доставило Тревису удовольствие. Он поднял глаза и встретил сердитый взгляд Риган.

— Она несколько пополнела, правда? — заметил он с улыбкой.

Почти сразу две служанки и дворецкий подали чай на большом серебряном подносе, и все трое, и служащий Тревиса, воззрились на Лию.

— Убирайтесь! Все — вон! — прикрикнул Тревис. Лиа сидела неподвижно и с любопытством разглядывала их, пытаясь понять, кто они такие и чем занимаются.

Когда они ушли, Тревис налил чай в хрупкую фарфоровую чашку и с величайшей учтивостью подал ее Лии.

— Есть хочу, — заявила Лиа и с грохотом придвинула стул к столу, на котором был поднос с пирожными и сэндвичами. Она шумно подула на чай, втянула его сквозь зубы, поставила мокрую чашку на полированную столешницу, потом взяла три маленьких пирожных, раздавила их на блюдце, полила крошево сливками из серебряного молочника и принялась чайной ложкой есть получившуюся кашу. Когда на блюдце осталась половина, девушка подняла глаза и увидела, как Тревис, Риган и Николь с удивлением разглядывают ее.

Первой пришла в себя Николь.

— Нам еще предстоит поработать, — мягко заметила она, сделав изящный глоток из своей чашки.

— Воистину так, — буркнул Тревис в ответ. Лиа продолжала насыщаться.

Спустя три дня Лиа прокляла чашечки и блюдца, которые смотрелись так красиво, но разбивались сразу, стоило ей только прикоснуться к ним. Риган пригрозила убить ее, если она разобьет еще хоть один предмет из дорогих заморских сервизов, и Лиа снова принялась учиться обращению с посудой.

— Ну какая разница, как ты ешь — главное, чтобы еда попала в желудок! — воскликнула Лиа, когда Николь в очередной раз заставила ее правильно пользоваться вилкой.

— Подумай об Уэсли! — ответила Николь. Она пользовалась этой фразой как призывом, чтобы чего-либо добиться от Лии, и слова эти безотказно действовали. Женщины прибегали к имени Уэсли для того, чтобы увлечь ее, заставить быть терпеливой и учиться хорошим манерам. И они выудили у Лии все подробности того, как она познакомилась с Уэсли и как случилось, что она так давно любит его.

После того как Лиа прожила на плантации Стэнфодов два месяца, тело ее отца Илии нашли в реке. Тревис оплатил расходы на достойные похороны. Впервые с того времени, как Лиа стала женой Уэсли, она увидела своих братьев и сестер. Дети поправились, синяки и ушибы их зажили, и они льнули к людям, которые взяли их в свои семьи. Они удивленно взирали на Лию, с трудом узнавая ее. Потом все они уехали со своими новыми семьями. Лиа заплакала от радости — теперь ребятишки были счастливы.

Во время похорон отца Лиа подняла глаза и встретилась взглядом с молодой красавицей, стоявшей по другую сторону гроба. Однако не успела она как следует разглядеть незнакомку, как Риган слегка подтолкнула ее, и Лиа отвела глаза. Когда она снова подняла голову, красавица уже исчезла.

— Кто это такая? — спросила Лиа спустя некоторое время.

— Кимберли Шоу, — сухо ответила Риган.

«Эта женщина должна была стать женой Уэсли, неприязненно подумала Лиа. — Может, она этого и хотела, но достался он мне».

Увидев Кимберли, Лиа решила во что бы то ни стало преуспеть в учении, чтобы угодить Уэсли, когда он весной вернется домой.

Лиа аккуратно поставила чашку, даже не звякнув ею о блюдце, будто всю жизнь умела красиво есть и пить, наклонилась к Тревису и ласково улыбнулась:

— Вы думаете, новый отделитель волокон поможет ускорить работу? А вам не кажется, что торговля хлопком потерпит крах так же, как это случилось с торговлей табаком?

Откинувшись на спинки стульев, Риган и Николь с удовольствием наблюдали за своей протеже. Потребовались месяцы работы, но Лиа успешно выдерживала испытание. Они ни разу не пытались внушать ей, о чем говорить, а только обучали ее правильному произношению, поэтому с удивлением обнаружили ее серьезный интерес к ведению хозяйства на ферме. Лиа не умела читать (а Риган и Николь пока еще не пытались заняться этим), поэтому говорила только о том, что было ей знакомо — о земледелии.

«А Тревис этим упивается», — с негодованием подумала Риган. Временами, когда Риган принималась обсуждать с ним домашние дела, она замечала, как глаза Тревиса начинают блуждать по сторонам; однако когда Лиа начинала свои расспросы о полях, лошадях и кузнице, Тревис едва мог усидеть на стуле.

— Утром можешь поехать со мной и осмотреть посадки табака, — предложил Тревис.

— Нет, — мягко возразила Николь. — Завтра Лиа уезжает ко мне. Я уже давно не была дома; к тому же пора заняться ее гардеробом.

— А по-моему, она одета, — убежденно произнес Тревис, глядя на муслиновое платье с глубоким вырезом.